ПРО БИАТЛОН

Программа максимум
номер 23(114) текст: Наталия Калинина
Правдивые и невероятные истории из жизни биатлониста Максима Максимова, удачливого дебютанта прошлого сезона и ожидаемого фаворита сезона нынешнего.
Скрытый текст

История первая. Максим Максимов родился с пороком сердца. Диагноз поставили сразу, и врач из районной поликлиники, навещая маму и малыша, каждый раз причитала, что ребенок не жилец. Отец Максима однажды едва не спустил доктора с лестницы за такие пророчества. Однако ребенок выжил.
– Мама рассказывала, что я постоянно синел – сердце плохо кровь качало. Но ничего, выкарабкался потихоньку. И даже спортом пошел заниматься. Врачи без восторгов к этому отнеслись, но я их не слушал. Наблюдался у кардиологов, конечно, и на лыжах бегал. Так у меня одна патология перешла в другую.
– Как это?
– Очень просто. У спортсменов ведь сердце большое и бьется реже, чем у обычных людей, но мощнее. Так вот, я однажды пошел на очередной осмотр к кардиологу. Он меня тестирует и удивляется: слишком редкий пульс. Я тогда на пике формы был, а в этом состоянии для меня 38 ударов в минуту – абсолютно нормальный показатель. Но врачи-то не в курсе – запаниковали, датчиками меня обвесили на сутки, а когда расшифровали, получилось, что у меня ночью пауза в работе сердца составляла до полутора секунд. Я на следующий день за справкой прихожу, а мне строго так говорят: «Все, мы тебя никуда не выпустим, срочно ложись в больницу». А какая больница, если у меня на следующей неделе чемпионат России! Пришлось тренера вызывать, чтобы вдвоем ситуацию объяснить.
– Тебя такие подробности из собственной сердечной жизни не испугали?
– Жутковато было. Два дня плохо спал. А потом подумал: что плохого – умереть во сне? Никакой боли. И перестал бояться. Это сейчас страшно, когда есть что терять. Семья, ребенок… Хочется ведь посмотреть, как он вырастет. Да и вообще – как мир изменится. Так интересно проводить параллели, что было раньше и что сейчас. Когда-то ведь не было ни комьютеров, ни телефонов, а теперь мы без них жизни не представляем. Понимаю, конечно, что за всеми изменениями в жизни не успеть. Как наши родители не успевают. Я, когда из дома уезжаю, подробно пишу папе с мамой на листочке, как включить магнитофон. Нас то же самое ждет.
– То есть ты хочешь жить долго?
– Лет 150 мне бы хватило. Вот только в овощ превращаться неохота. Если знать заранее, что перед смертью ты будешь два года прикован к кровати и разным медицинским аппаратам, то лучше отключить их в самом начале. А то и ты будешь мучиться, и, что еще хуже, твои родные. Я овощем полежал немножко – это ужасно.
История вторая. В 2003 году Максим Максимов поехал в составе российской команды на Универсиаду в Италию, где по неосторожности попал в серьезную аварию. Повезло, что выжил.
– Я неаккуратно вышел из автобуса – и уехал на капоте машины. Очнулся уже в итальянской больнице, помнил только 15 цифр международной телефонной карточки и домашний телефон. Вообще у меня в голове это событие в каких-то обрывках хранится. Я ни число, ни год не помню, когда это случилось. Не хочу запоминать такие даты. Хотя мне часто говорят, что это мой второй день рождения. Зато помню, что в больнице поначалу очень хотел на себя посмотреть. Искал в палате зеркало – не нашел, а в туалете была только зеркальная дверца на аптечке, но мое отражение туда не влезло. Так себя и не увидел. Страшный, наверное, был. Но все обошлось. Слава богу, глазами не мигаю, погоду не предсказываю.
– Долго восстанавливался?
– Уже через три месяца вернулся к тренировкам. Видимо, в момент аварии я был в неплохой физической форме, поэтому организм боролся хорошо.
– Можешь сказать, что после этого происшествия ты стал другим человеком?
– Сильно изменился – это точно. Как-то моментально понял, что жизнь – она уходит. И нужно срочно что-то делать, не тратить время впустую. Даже к спорту стал иначе относиться, серьезнее, что ли. Хотя вроде и раньше не ленился, тренировался как следует. В общем, все, что ни делается, к лучшему. Я ни о чем не жалею. Даже если бы сейчас была возможность что-то исправить, ничего бы менять не стал. Можно сказать, благодаря этой аварии я свою половинку нашел.
– Неужели ты влюбился в медсестру, которая за тобой ухаживала?
– Нет. Просто это происшествие поставило счастливую точку в отношениях с девушкой, с которой я познакомился еще в 2001 году. Очень, кстати, забавно познакомился. Я ей сначала на фотографии приглянулся. У нас были общие друзья – они-то однажды и привезли ее из Тюмени в Ижевск знакомиться. Но первая встреча не задалась – мы чуть не разругались, двух таких манерных граждан разыгрывали. И все равно я заметил, что девушка симпатичная, запала она мне в душу. До аварии мы дружили, но виделись редко – она жила в Тюмени, а я туда заезжал, только когда по российским соревнованиям мотался. А когда вернулся из Италии в Ижевск продолжать восстановление, она приехала ко мне. Ей хорошую работу дома предлагали, но она бросила все и приехала. Тогда я понял, что этот человек ради меня готов на многое, и мы стали жить вместе.
История третья. В 2004 году Максим Максимов женился, а в ноябре 2007-го у него родился сын Максим. Правда, первые месяцы молодой папа только по интернету наблюдал за тем, как малыш растет, – главный пока сезон в карьере Максимова был в самом разгаре.
– Я для себя понял, что результаты пошли, именно когда все в моей жизни устаканилось. Появилась семья, ребенок. Я стал взрослее, спокойнее. Мне кажется, психологическая устойчивость в биатлоне даже важнее, чем физическая выносливости.
– Разве жена и ребенок, которые где-то далеко, не повод для волнений?
– Конечно, я скучаю, переживаю, но мои волнения ограничены – семья, сын. А, к примеру, у неженатого человека эти рамки расширяются – до хаоса. Я уже прошел ту стадию становления отношений, когда постоянно волнуешься, звонишь по сто раз на дню. Теперь жена сама позвонит и поддержит. Жаль, конечно, что с такой кочевой жизнью я почти не участвую в воспитании ребенка. Сыном по большей части супруга занимается. Помню, как я первый раз с ним наедине остался, буквально на полтора часа – жена на массаж пошла. Это же маленький манипулятор! Первые полчаса мы еще играли, вторые он провел исключительно на папиных руках, а последние – капризничал.
– Такое распределение обязанностей всех в вашей семье устраивает?
– Поначалу, конечно, у супруги были капризы. Но она же знала, что выходит замуж за спортсмена и что ей придется фактически одной вести хозяйство. К тому же, по сути, какая разница? Ну, работал бы я на заводе или в конторе какой-нибудь – она бы все равно меня целыми днями не видела, я приходил бы домой поздно, уставший, а выходные проводил бы согласно старинной русской традиции. Я даже рад, что у нас все по-другому. Летом я уезжаю на 18–20 дней на сбор, и мы успеваем соскучиться. И все как в первый раз. Влюбленность не проходит. Я пока от этого кайфую. Супруге, конечно, тяжелее, но она же понимает, что мы зависим от спорта, что я им на жизнь зарабатываю – и по сравнению с обычными людьми очень неплохо, между прочим. Что делать – в жизни всегда приходится чем-то жертвовать. Зато когда я приезжаю, стараюсь баловать. И вообще в семье я подкаблучник и не стесняюсь этого.
– А в команде кто всех строит? Ты же в прошлом сезоне был новичком, первогодком – не таскал лыжи за титулованными товарищами?
– У нас такого нет. Все общаются на равных. К тому же какой я для них новичок? Мы же все давно друг друга знаем. Не было проблем встроиться в команду, тем более с таким тренером, как Аликин. Он жесткий, упертый, себе на уме, но при этом ему можно доверять. Если он сказал, значит, так и будет. Он одинаково строг и внимателен ко всем.
– Что тебе труднее всего далось в твой первый сезон на Кубке мира?
– Меня на каждом предсезонном сборе в прошлом году выключало на пару дней. В тренировках было много такого, чего я раньше не делал, – тяжеловато приходилось. А на соревнованиях меня шокировало то, что везде вокруг были камеры и люди. Ты как-то непроизвольно сразу стараешься играть на публику, хорошо выглядеть. А когда живой коридор зрителей подгоняет тебя «давай, давай», ты прибавляешь, забывая, что потом тебе просто не хватит сил. Для опытных спортсменов это всего лишь фон. Молодым же нужно время, чтобы к этому привыкнуть.
– Ну, ты не слишком молод.
– Тут не в возрасте дело. Вот Чудов моложе меня, но уже прекрасно знает, что такое выигрывание финишного створа, а я – нет.
История четвертая. По итогам январских этапов тренер российской команды Владимир Аликин включил 28-летнего дебютанта сборной Максима Максимова в заявку на чемпионат мира. 14 февраля Максим выиграл бронзу в индивидуальной гонке, став единственным участником, закрывшим все 20 мишеней.
– Для меня это вообще был космос. Приехать на чемпионат мира, бежать и медаль выиграть! На всех фотографиях, что я видел, стою ошарашенный. Сам не мог поверить в то, что сделал. Я ведь до вечера накануне не знал, что побегу. Потом всю ночь ворочался, по дистанции катался. А на следующий день все пошло не так. На пристрелку патроны не взял (на тренеров понадеялся) – едва успел пристреляться. Потом разминка – только начал, а мне говорят: «Иди на маркировку лыж». Вернулся, чтобы все-таки размяться, а еще, оказывается, надо чипы* на лыжи надеть. В итоге на старт вышел почти не разогретый. Только стартанул – едва палку не сломал. И уже через три метра понял, что по скорости не смогу выиграть. Оставалось только стрелять. У меня такая примета есть: если за гонку два раза думаешь «на фиг мне все это надо», значит, нормально бежишь, три раза – медленно, один – хорошо. А тут так вышло, что я вообще не думал. Очень тяжелая дистанция. И только когда на последнем рубеже на ноль отстрелял, улыбнулся.
– Понимал, что есть шансы на подиум?
– Нет, я не знал, каким прибегу, но радовался, что не подвел Аликина. Он ведь рисковал, выбирая меня. И на финише у меня была только одна мысль – что не подвел. Этим гордился.
– Не жалеешь, что отказался бежать в эстафете?
– Есть немного. Я почему-то уверен, что была бы медаль. Но я не бегал эстафету и не был в себе уверен, а ребята заслуживали золота. Если бы они не получили его из-за меня, я бы себе не простил.
– Зато теперь, наверное, не жалеешь, что так долго старался и ждал…
– Да, многие мои друзья спорт забросили. Мой брат-близнец, который был когда-то перспективнее меня, на ижевском автозаводе работает. А я вот упертый оказался. Как Дима Ярошенко. Он теперь на топе, и все говорят: «Мы всегда в него верили». А это вранье. Никто в него особо не верил, кроме него самого и близких людей. Толпа любит победителей.
– Ты уже успел это на себе почувствовать?
– Было много звонков, SMS, в «Одноклассниках» поток поздравлений от незнакомых людей. Вот хочу свои фотографии где-нибудь найти, чтобы распечатать для автографов, а то болельщики теперь часто спрашивают. Я же, как говорится, из грязи в князи. Был обычным спортсменом, а медаль чемпионата мира все с ног на голову перевернула. Ваня Черезов по этому поводу шутит: «Может, не с ног на голову, а наоборот – с головы на ноги поставила».
История пятая. Нынешний, предолимпийский сезон Максим Максимов с первого этапа Кубка мира начал в составе сборной России.
– Очень на Олимпиаду охота. До чемпионата мира я даже мечтать о ней не думал, а медаль – это такой пинок в жизнь. Теперь я знаю, что могу, что я такой же, как Чудов, Черезов и Бьорндален. Не обязательно быть самым быстрым и самым метким, нужно просто выполнять по максимуму то, на что ты способен. И ты можешь быть олимпийским чемпионом. Олимпиада и чемпионат мира всегда дарят таких лаки-лузеров из ниоткуда, как я. Правда, теперь будет тяжелее. В прошлом сезоне на меня никто не обращал внимания. Я сам с собой настраивался. Теперь и я другой, и люди обо мне иначе думают, ждут большего.
– А чего ты сам от себя ждешь? Какой результат теперь посчитаешь успехом?
– Удержаться на уровне прошлого сезона и попасть в эстафетную четверку. Я не говорю, что буду козырным тузом, но очень хочется с ними бегать – это классно.

Интервью не самое свежее, но интересное