ПРО БИАТЛОН

Интервью к фото

Дело Ленино
Удивительная история отъездов и возвращений самой неожиданной героини Ванкувера – биатлонистки Елены Хрусталевой, рассказанная ею самой и дополненная ее братом
Скрытый текст

Двойняшки Хрусталевы — Лена и Саша — родились в Красноярске в 1980-м. Там же встали на лыжи — горные и гладкие почти одновременно, потом переключились на биатлон.
Правда, Саша относился к спорту без особого интереса и вскоре его забросил, а вот Лене тренировки нравились гораздо больше, чем любимые родителями походы с рюкзаками за спиной. Сбор за сбором, старт за стартом Елена Хрусталева выросла в перспективную спортсменку. А в 20 лет тихо уехала в Белоруссию, получила там временный служебный паспорт и на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити выступала уже за другую страну. Неудачно. Вскоре после Игр Хрусталева вернулась в Россию — так же незаметно, как и уехала. Снова тренировалась, выигрывала — в основном этапы Кубка России (хотя в 2003-м и 2005-м стала чемпионкой Европы) — но поближе к главной сборной пробиться не смогла. Перед Турином ее звенящей фамилии не было даже в самом расширенном списке кандидатов в команду. И в постолимпийский сезон Хрусталева опять решилась на переезд — теперь в Казахстан. Тогда на это в России никто особо не обратил внимания. Находившийся в тот момент в Австрии Александр Тихонов, президент федерации и подозреваемый в одном лице, размашисто подписал необходимые бумаги.
После ухода трех олимпийских чемпионок в декрет и дисквалификации Пылевой чиновники могли бы озаботиться утечкой кадров, но в биатлонной стране резерв всегда наступал на пятки основе, так что волноваться по поводу Хрусталевой не стали. И, может быть, зря. Пока Россия истерила по ускользающим медалям Ванкувера, Елена Хрусталева создавала историю казахстанского спорта. В открывающем биатлонную программу спринте она стала пятой, а в индивидуальной гонке заняла второе место.
Спустя месяц после Олимпиады — месяц пышных приемов, президентских поздравлений и многословных интервью в Казахстане — Лена на пару дней заглянула в Москву, где теперь живет ее брат-двойняшка Саша. Они так давно не виделись за пределами Skype, что не хотят расставаться даже на время съемки и интервью для PROспорт. Мы с полчаса ищем удобное для разговора место в Камергерском переулке — чтобы потише и не курили; переплачивать за обед на крахмальных скатертях Cafe des Artistes не хочется, а еще Лена не любит японскую кухню. Устраиваясь наконец на диванах свежеоткрытого итальянского кафе, где нас дежурно встречают картонными меню бизнес-ланча с борщом и морсом, Лена рассказывает, как ее теперь узнают на улицах Алма-Аты:
— Даже когда в машине за рулем еду! Останавливаются, сигналят. Думаю — да проезжайте вы уже! А недавно поехали с тренером в ТалдыКурган — небольшой такой, тихий городок. По-шли в кафе поужинать. Вдруг подходит к нашему столику мужчина — видно, выпил чуть-чуть, но не пьяный. Вытаскивает из кармана скомканные, будто чек из супермаркета, 200 долларов и просит сфотографироваться. А потом его приятель подходит. И тоже деньги достает. У него, правда, только 100 было. По казахским обычаям тот, кто принес хорошую весть, заслуживает вознаграждения — «курымдык».
— Если бы вы для России медаль выиграли, сейчас бы тоже очередь выстроилась за автографами. Не жалеете, что на родине не сложилось? Наши биатлонисты сейчас в самом густом шоколаде — федерация платит, государство платит, машины, квартиры дарят…
— У меня сейчас тоже хорошие доходы. Квартиру 60 м2 в пригороде Алма-Аты дали. Наверное, Ольга Зайцева побольше моего получила за медали, но если бы я осталась в России, у меня бы вообще ничего не было. Я бы уже закончила со спортом. К тому же в Казахстане после Ванкувера я абсолютный герой, а российские спортс-мены, даже те, кто выиграл медали, — нет, потому что в общем провалили Олимпиаду.
Отъезд первый
— Как вы вообще решились путешествовать по заграницам? Канва истории известна, но подробностей не хватает. Кто и как предложил уехать?
— С белорусами интересно получилось. Звали не меня, а мою подругу Женю Куцепалову. Но звали через моего папу — ему на юниорских соревнованиях в Хантах белорусские тренеры предложили. А у меня тогда в красноярской коман-де возник конфликт с тренером Эдуардом Усаньковым. К примеру, после контрольной в 35-градусный мороз он еще тренировку делать заставлял. А все устали, замерзли. Я возмутилась. Потом его все вместе уговорили, он дистанцию сократил, но виноватой в итоге вышла я.
— Революционный элемент.
— Ну да. Или ехали мы как-то из Барнаула в Канск мимо Красноярска. Я просилась на один день домой, чтобы постираться, помыться по-человечески. Мы же постоянно жили в таких условиях, когда туалет, как говорится, через дорогу, а стирка в тазиках. Мне не разрешили. Тогда я просто вышла на станции. И в конце сезона мне сказали, что из команды выгоняют. Так что предложение из Белоруссии пришлось очень кстати. А в мае, когда я уже с белорусами тренировалась, позвонили из Красноярска: «Ждем тебя завтра на сборе». Я говорю: «Вы ж меня выгнали!» Жаль, я никакой официальной бумаги не взяла, когда мне это объявляли. «Нет, ты в команде», — отвечают. А как в команде, если мне уже временный паспорт в Белоруссии выдали?! В общем, представили все так, будто я фактически сбежала.
Возвращение
— В Белоруссии не сложилось. Почему?
— Я тренировалась с основной командой. Год пробегала, на Олимпиаде выступила. Но мне два раза на стартах плохо стало — полуобморочное состояние. Думаю, из-за фармакологии, которую нам давали. Но меня свозили на какое-то обследование и сказали, что есть проблемы с сердцем. Мне ничего не оставалось, как вернуться в Россию. В Красноярске меня не ждали, зато Новосибирск звонил вовсю — и Валерий Польховский, и Николай Загурский (тренер сборной России. — PROспорт), и другие тренеры. Хотя, ко-гда я возвращалась в Россию, белорусский тренер Николай Захаров всех пугал: «Куда вы ее берете?! Она у вас прям на старте помрет».
— И все же Новосибирск не испугался.
— Да, я летом съездила на один сбор с национальной сборной. А потом — то визы нет, то еще какие-то обстоятельства. И я начала тренироваться с новосибирской командой. И не жалею. Там тренеры грамотные. Да и папа за мной следил.
— А чем он занимается? Тренер?
— Папа всю жизнь при спорте: и с саночниками, и с конькобежцами, и с биатлонистами работает. Основная его специальность — нетрадиционные методы восстановления. Одно из самых популярных средств — электромассажер, в котором используется метод токов Бернара. Такие процедуры проводят во многих санаториях, но там большие агрегаты, а папа сделал компактный и легкий.
Саша: Это небольшой прибор, который позволяет сделать глубокий массаж мышц и очень эффективен при лечении травм. Он его придумал еще до того, как мы на лыжи встали. Мы с раннего детства каждые выходные по 25 км с папой на лыжах ходили. А занимались сначала в горнолыжной секции. Лена даже какие-то детские соревнования выигрывала.
Лена: Пять лет занималась. А потом стала бояться, тормозить — и все.
Саша: Один раз Лена ногу на горе сломала, а однажды чуть не погибла. Ей лет семь-во-семь было. Шарф зацепился за трос канатного подъемника и едва ее не задушил. Пока бежали до рубильника, пока снимали, пока скорая приехала…
Лена: Три дня в реанимации и две недели в больнице. И память мне местами отшибло.
Саша: А мне знакомый врач потом рассказывал, как Лену откачивали. Сердце смогли запустить только взрослой дозой адреналина.
— Как после такого происшествия родители сразу не забрали вас из спорта?
Лена: Ну такое ведь не предугадаешь. У нас папа фанат спорта — сам лыжник. Все четверо детей спортом занимались. И когда нам горные лыжи поднадоели, он отвел нас в биатлон.
Саша: Даже удивительно, что ей нравится винтовку таскать. Мы все детство в походы ходили — так Лена терпеть это не могла.
Лена: Я ненавидела по 10 дней ходить с мешками за спиной и спать в палатке. У меня всегда у первой из рюкзака тушенку забирали, чтобы я не ныла. Но мне все равно не нравилось. Чтобы не бродить по лесным чащам и бездорожью, я просила тренеров оставить меня и на августовский сбор. Лучше выходить в семь утра на зарядку и стоять с винтовкой по два часа, чем поход. Вот так, сбор за сбором, и осталась я в биатлоне.
— А почему в России не остались, когда вернулись из Белоруссии?
— Я по России все выигрывала, а в сборную почти не попадала. Чем ближе Олимпиада, тем недоступнее команда. Результаты иногда ничего не значат, все решается где-то наверху. У меня был сезон, когда я из 30 стартов в России только в пяти ниже второго места опускалась. Пять микроволновок выиграла. Мне их даже по пути раздаривать приходилось, чтобы с собой не таскать.
Саша: У нас какой только бытовой техники в доме не было! А медали вешали на большую плюшевую собаку — так у нее шея от тяжести поломалась.
Лена: А денег, если хотя бы на чемпионат Европы не попадаешь и не выигрываешь, — $200 зарплаты. Так я пришла как-то к тренерам и говорю: я за эти деньги, уважаемые господа, буду мыть окна или полы в двух местах. По два часа в день тратить, никакого с меня спросу и никаких трат на лыжи и сборы. Потом у меня проблемы со спиной возникли. В общем, в какой-то момент я поняла, что не в телевизорах и грамотах счастье, и решила заканчивать со спортом.
Саша: Даже какие-то варианты учебы в Америке смотрела.
Лена: В фитнес-клубе целыми днями пропадала. С ремонтом родителям помогала. От спорта почти отключилась.
Отъезд второй
— И как же возник вариант с Казахстаном?
— Я туда ездила тренироваться несколько лет подряд — в предгорья в Алма-Ате и на Иссык-Куль (это уже Киргизия, но близко от Алма-Аты). Условия хорошие, меня там уже знали. И когда прослышали, что я собираюсь заканчивать карьеру, стали звонить, звать. Я задумалась. Биатлон в Казахстане есть, но не на высшем уровне. Это и плюс — нет конкуренции, и минус — похуже условия для тренировок. Но я давно поняла, что в коман-де тренироваться не хочу. И еще мне всегда не нравилось, что мы дома почти не живем — вечно по сборам. А Алма-Ата удобный в этом смысле город: современный мегаполис, климат теплый, горы рядом. Утром уезжаешь на тренировку, а вечером возвращаешься домой. Из центра города час на машине — и ты на высоте 2500 м.
— В России не чинили препятствий?
— Нет, в этот раз вообще все тихо произошло. Вот в Солт-Лейк-Сити меня не допустили на индивидуалку — россияне протест подали. Наверное, потому что я перед Олимпиадой на этапе Кубка мира заняла в этой гонке близкое седьмое место. Перепугались, что ли… А остальную программу разрешили бежать.
— Какие финансовые условия вам предложил Казахстан?
— Уходила я буквально на копейки. $300 плюс комната в общежитии. Я перед сезоном все вещи забирала и к тренеру перевозила, а то вдруг кто-то в комнату въедет, пока меня нет. Зато я тренировалась по индивидуальной программе с тренером Виктором Смирновым и под папиным контролем.
— Как строилась ваша подготовка к Олимпиаде? Выезжали на сборы?
— Моя подготовка обошлась Казахстану в сущие копейки. Никакой Европы — там, конечно, хорошо, но все в евро и дорого. Мы только в Щучинск раз или два ездили и в горы на несколько дней. Почему, например, россияне в Австрии н а сборах сидят? Потому что в России в это время года тренироваться негде — холодно, дождь, слякоть, — а в Рамзау и на лыжах можно кататься, если на ледник подняться, и на роллерах. А в Алма-Ате в октябре днем плюс 20, ни дождичка, море фруктов и высота от 1000 до 2500. Красота. Я ту же работу делаю, но на роллерах. А в ноябре уже в горы можно ездить на снег. Трассы сами топчем. Тренер привозит с собой установки, веревки натягивает, и мы стреляем. Стрельбища есть только в Щучинске и Риддере, и то полузаброшенные. Роллерной трассы нет. Так что комплексные тренировки — чтобы и роллеры, и стрельба — у меня только на летнем чемпионате мира, раз в год.
— Читала, что вы йогой увлекаетесь.
— Да, я еще в Красноярске начала заниматься, когда спину лечила. А в Казахстане продолжила. Я и Алма-Ату выбрала отчасти потому, что в мегаполисе проще найти фитнес. Давно уже поняла, что мне это необходимо. Я иногда даже силовые тренировки фитнесом заменяла. А еще по вечерам ходила на хореографию.
— После шестого места на чемпионате мира — 2009 в Корее что-то изменилось?
— Мне квартиру сняли. Правда, перед сезоном я из нее выехала, побоялась — вдруг федерация не оплатит, а $3000 отдавать просто за «камеру хранения» я себе позволить не могу. Хотя зарплату после Кореи мне повысили. Я купила машину и стала совсем независимой.
— По контракту с казахстанской федерацией вы обязаны были занять на Олимпиаде место не ниже шестого. А если бы не получилось?
— Мне предложили на выбор два контракта: 1–6-е и 3–6-е. В первом варианте зарплата была чуть выше. Я его и выбрала. Если бы не получилось удачно выступить, мне могли бы на следующий сезон сократить зарплату, например, или запретить индивидуально готовиться.
— То есть финансово от результата вы не зависели?
— Оказывается — я узнала это только после Олимпиады, — мне весь сезон платили только половину суммы. А теперь, когда я выполнила задачу, должны выплатить вторую часть. С нетерпением ее жду.
Возвращение?
— Если вам из Союза биатлонистов России позвонят и позовут обратно, что скажете?
— Пусть звонят. Я готова рассматривать все варианты. Но что мне могут предложить?! В Казахстане я очень много тренировалась. Вставала каждый день в шесть утра, а возвращалась с тренировок в девять вечера. Но бывали дни, когда я звонила тренеру и говорила: «Не могу встать с кровати». И он отвечал: «Ну хотя бы перевернись на другой бок и поспи». В России же никого твое самочувствие не волнует — написан план, и все. Снова попадать в этот конвой не хочется. Напряжение в команде между девчонками, разборки с тренерами, фармакология какая-нибудь снова объявится. Это в Казахстане на таблеточки условные 100 руб. выделяют на человека, а в России на эти деньги только шприцы закупают.
— После завершения карьеры останетесь жить в Казахстане?
— Очень может быть. Алма-Ата — очень красивый, активно растущий город. Ползет снизу вверх по долине. Местные жители прекрасно говорят на русском. Рестораны, кино — все как в большом российском городе. Даже квартиры теперь стоят на уровне московских.
— В общем, глянцевая жизнь. Вас в нее тоже вовлекли знаменитой обнаженной съемкой. Чья была идея?
— Мне позвонил знакомый журналист. Сказал, что планируется выпуск журнала. Тираж небольшой, в интернет выкладываться не будет. Фотографа я тоже знала. Долго меня не уговаривали — мне было прикольно. И многие фотографии из съемки мне нравятся. Я в теме ню ничего позорного не вижу. Все античные статуи раздеты. Мы оговорили заранее, что в журнале появятся две-три фотографии и только после моего одоб-рения. А потом фотограф выложил всю съемку на своем сайте, и она расползлась по интернету. Даже претензии некому предъявить.
Саша: Если только морду фотографу набить. Но это ж ничего не изменит!
Лена: Он извинялся, но что толку. Я такой популярности не хотела. Но так уж случилось — оставалось либо плакать, либо смеяться. Плакать я не буду. Да и нет худа без добра. Зато у меня теперь дикие рейтинги в «Гугле».

Автор: Наталия Калинина